Я к вам пишу - чего же боле? Что я могу еще сказать? Теперь, я знаю, в вашей воле Меня презреньем наказать. Но вы, к моей несчастной доле Хоть каплю жалости храня, Вы не оставите меня. Сначала я молчать хотела; Поверьте: моего стыда Вы не узнали б никогда, Когда б надежду я имела, Хоть редко, хоть в неделю раз, В деревне нашей видеть вас, Чтоб только слышать ваши речи, Вам слово молвить и потом Все думать, думать об одном

И день и ночь до новой встречи,

Но, говорят, вы нелюдим,

В глуши, в деревне все вам скучно,

А мы... ничем мы не блестим,

Хоть вам и рады простодушно.

Зачем вы посетили нас?

В глуши забытого селенья

Я никогда не знала б вас,

Не знала б горького мученья.

Души неопытной волненья

Смирив со временем (как знать?),

По сердцу я нашла бы друга,

Была бы верная супруга

И добродетельная мать.

Другой!.. Нет, никому на свете

Не отдала бы сердца я!

То в вышнем суждено совете...

То воля неба: я твоя;

Вся жизнь моя была залогом

Свиданья верного с тобой;

Я знаю, ты мне послан богом,

До гроба ты хранитель мой...

Ты в сновиденьях мне являлся,

Незримый, ты мне был уж мил,

Твой чудный взгляд меня томил,

Давно... нет, это был не сон!

Ты чуть вошел, я вмиг узнала,

Вся обомлела, запылала

И в мыслях молвила: вот он!

Не правда ль? я тебя слыхала,

Ты говорил со мной в тиши,

Когда я бедным помогала

Или молитвой услаждала

Тоску волнуемой души?

И в это самое мгновенье

Не ты ли, милое виденье,

В прозрачной темноте мелькнул,

Приникнул тихо к изголовью?

Не ты ль с отрадой и любовью

Слова надежды мне шепнул?

Кто ты? Мой ангел ли хранитель

Или коварный искуситель:

Мои сомненья разреши. Быть может, это все пустое, Обман неопытной души! И суждено совсем иное... Но так и быть! Судьбу мою Отныне я тебе вручаю, Перед тобою слезы лью, Твоей защиты умоляю... Вообрази: я здесь одна, Никто меня не понимает, Рассудок мой изнемогает, И молча гибнуть я должна. Я жду тебя: единым взором Надежды сердца оживи Иль сон тяжелый перерви, Увы, заслуженным укором! Кончаю! Страшно перечесть. Стыдом и страхом замираю... Но мне порукой ваша честь, И смело ей себя вверяю.

Утром Татьяну приходит проведать няня, и девушка просит отослать письмо к Онегину. Два дня от Онегина нет ответа. Приезжает Ленский, один, уверяет, что Онегин обещал быть к вечеру. Завидев подъезжающего Онегина, Татьяна пугается, бежит в сад, где служанки собирают ягоды и поют народную песню.

Письма Татьяны и Онегина резко выделяются из общего текста пушкинского романа в стихах, помогают лучше понять героев, и Даже сам автор выделяет эти два письма: внимательный читатель сразу заметит, что они отличаются от строго организованной «онегинской строфы», здесь – иной стих. Письмо Татьяны к Онегину… Его писала юная уездная барышня (как известно, по-французски), вероятно, переступая через серьезные нравственные запреты, сама пугаясь неожиданной силы своих чувств:

* Я к вам пишу – чего же боле? Что я могу еще сказать?
* Теперь,я знаю, в вашей воле
* Меня презреньем наказать…

Уже в этих строках – вся Татьяна. Гордость, ее понятие о приличиях страдают оттого, что ей приходится первой признаваться в любви мужчине. В глубине души Татьяна наверняка была уверена во взаимности. Она предполагает, что могла бы быть счастлива с другим, и в этом предположении есть доля столь несвойственного ей кокетства; но тут же стремительность чувств в ней берет верх: «Другой!.. Нет, никому на свете не отдала бы сердца я…». Резкий, внезапный переход на «ты» – как бы случайный, неосознанный. Почему?.. Татьяна здесь и в последующих строках предельно открыта, абсолютно откровенна. Она рассказывает о своих чувствах, ничего не скрывая, честно и прямо: Вообрази: я здесь одна, Никто меня не понимает, Рассудок мой изнемогает, И молча гибнуть я должна. Так вот что искала она в Онегине!.. Понимание. Онегин с его светской пресыщенностью казался ей, юной деревенской девочке, человеком необыкновенным – а значит, способным ее понять. Но Татьяна сама осознает ужас своего поступка, безнравственного в глазах света (но не в ее собственных!), и пишет:

Кончаю. Страшно перечеетъ…
Стыдом и страхом замираю…
Но мне порукой ваша честь,
И смело ей себя вверяю…

Какая сила и простота в этих словах!.. И вновь – переход на «вы»… Опомнилась, спохватилась, пожалела о собственной смелой искренности («страшно перечесть»), но – ни единого слова не исправила. Вот она – Татьяна Ларина, героиня романа.

Онегин не таков. Кстати, не надо забывать, что Онегин в начале романа и в конце его – это разные люди. Письмо пишет «второй» Онегин, изменившийся за время странствий, вновь способный любить. Как и Татьяна, он переступает через неписаные законы общественной нравственности – пишет любовное письмо замужней даме:

Предвижу все: вас оскорбит
Печальной тайны объясненъе.
Какое горькое презренье
Ваш гордый взгляд изобразит!..

Здесь не стремительный юный порыв Татьяны, а глубокое чувство зрелого человека. Понимая, что он может повредить репутации Татьяны, Онегин ни в коей мере не ставит ее под удар, ничего не просит:

Нет, поминутно видеть вас,
Повсюду следовать за вами,
Улыбку уст, движенье глаз
Ловить влюбленными глазами…

Вот и все, о большем он не смеет сказать. Теперь это совсем другой человек. Прежний Онегин – тот самый, что дал такую строгую отповедь Татьяне в парке, – не смог бы полностью подчиниться такому чувству, не смог бы так любить:

И, зарыдав, у ваших ног
Излить мольбы, признанья, пени,
Все, все, что выразить бы мог,
А между тем притворным хладом
Вооружать и речь и взор…

Онегин не может (и не смеет, и не имеет права!) выразить иначе свою любовь. Он вынужден притворяться. И в итоге герой признает себя побежденным:

Но так и быть: я сам себе
Противиться не в силах боле;
Все решено: я в вашей воле
И предаюсь моей судьбе.

Заметим, что здесь – почти дословное повторение письма Татьяны: «Все решено: я в вашей воле», – пишет Онегин, а она: «Теперь, я знаю, в вашей воле…». Быть «в чужой воле», зависеть от кого-то – и счастье и несчастье одновременно. Пушкин любит своих героев, но не жалеет их: они должны пройти сложный и тернистый путь нравственного совершенствования, и два письма, таких близких по смыслу и таких разных по его выражению, – этапы этого сложного пути.

/В.Г. Белинский. Сочинения Александра Пушкина. Статья девятая. "Евгений Онегин" (окончание)/

Татьяна вдруг решается писать к Онегину: порыв наивный и благородный; но его источник не в сознании, а в бессознательности: бедная девушка не знала, что делала. После, когда она стала знатною барынею, для нее совершенно исчезла возможность таких наивно-великодушных движений сердца... Письмо Татьяны свело с ума всех русских читателей, когда появилась третья глава "Онегина". Мы вместе со всеми думали в нем видеть высочайший образец откровения женского сердца. Сам поэт, кажется, без всякой иронии, без всякой задней мысли и писал и читал это письмо. Но с тех пор много воды утекло... Письмо Татьяны прекрасно и теперь, хотя уже и отзывается немножко какою-то детскостию, чем-то "романтическим". <...>

Всё в письме Татьяны истинно, но всё просто. <...> Сочетание простоты с истиною составляет высшую красоту и чувства, и дела, и выражения...

Замечательно, с каким усилием старается поэт оправдать Татьяну за ее решимость написать и послать это письмо: видно, что поэт слишком хорошо знал общество, для которого писал... <...>

Посещение Татьяною опустелого дома Онегина (в седьмой главе) и чувства, пробужденные в ней этим оставленным жилищем, на всех предметах которого лежал такой резкий отпечаток духа и характера оставившего его хозяина, — принадлежит к лучшим местам поэмы и драгоценнейшим сокровищам русской поэзии. Татьяна не раз повторила это посещение, —

И в молчаливом кабинете, Забыв на время всё на свете, Осталась наконец одна, И долго плакала она. Потом за книги принялась. Сперва ей было не до них; Но показался выбор их Ей странен. Чтенью предалася Татьяна жадною душой; И ей открылся мир иной. ........................ И начинает понемногу Моя Татьяна понимать Теперь яснее, слава богу, Того, по ком она вздыхать Осуждена судьбою властной... ........................ Ужель загадку разрешила, Ужели слово найдено?..

Итак, в Татьяне, наконец, совершился акт сознания; ум ее проснулся. Она поняла наконец, что есть для человека интересы, есть страдания и скорби, кроме интереса страданий и скорби любви. Но поняла ли она, в чем именно состоят эти другие интересы и страдания, и, если поняла, послужило ли это ей к облегчению ее собственных страданий? Конечно, поняла, но только умом, головою, потому что есть идеи, которые надо пережить и душою и телом, чтоб понять их вполне, и которых нельзя изучить в книге. И потому книжное знакомство с этим новым миром скорбей, если и было для Татьяны откровением, это откровение произвело на нее тяжелое, безотрадное и бесплодное впечатление; оно испугало ее, ужаснуло и заставило смотреть на страсти, как на гибель жизни, убедило ее в необходимости покориться действительности, как она есть, и если жить жизнию сердца, то про себя, во глубине своей души. <...>

Посещения дома Онегина и чтение его книг приготовили Татьяну к перерождению из деревенской девочки в светскую даму, которое так удивило и поразило Онегина. В предшествовавшей статье мы уже говорили о письме Онегина к Татьяне и о результате всех его страстных посланий к ней. <...>

Теперь перейдем прямо к объяснению Татьяны с Онегиным. В этом объяснении всё существо Татьяны выразилось вполне. В этом объяснении высказалось всё, что составляет сущность русской женщины с глубокою натурою, развитою обществом, — всё: и пламенная страсть, и задушевность простого, искреннего чувства, и чистота и святость наивных движений благородной натуры, и резонерство, и оскорбленное самолюбие, и тщеславие добродетелью, под которою замаскирована рабская боязнь общественного мнения, и хитрые силлогизмы 1 ума, светскою моралью парализовавшего великодушные движения сердца... <...>

Основная мысль упреков Татьяны состоит в убеждении, что Онегин потому только не полюбил ее тогда, что в этом не было для него очарования соблазна; а теперь приводит к ее ногам жажда скандалёзной славы... Во всем этом так и пробивается страх за свою добродетель... <...>

Татьяна не любит света и за счастие почла бы навсегда оставить его для деревни; но пока она в свете — его мнение всегда будет ее идолом и страх его суда всегда будет ее добродетелью... <...>

Жизнь женщины по преимуществу сосредоточена в жизни сердца; любить — значит для нее жить; а жертвовать — значит любить. Для этой роли создала природа Татьяну; но общество пересоздало ее... <...>

Читайте также другие темы статей В.Г. Белинского о поэме А.С. Пушкина "Онегин":

Сочинения Александра Пушкина. Статья восьмая

Письма Евгения Онегина и Татьяны резко выделяются из общего полотна произведения великого русского поэта. Даже сам Пушкин невольно заострял на них внимание - вдумчивый читатель заметит, что здесь уже не применяется строго организованная «онегинская строфа», а заметна полная поэтическая свобода автора.

Откровенное признание героини

В анализе письма Татьяны к Онегину стоит указать, что оно является прежде всего обращением юной девушки, которая вынуждена в силу своих чувств переступить через огромные нравственные препятствия. Она сама страшилась неожиданной силы нахлынувших чувств. Татьяне Лариной пришлось первой признаться в любви.

Что же подвигло ее на такой смелый шаг, кроме сильного чувства, зародившегося в ее душе и не дающего покоя? Татьяна, даже не отдавая себе в этом отчета, была уверена в том, что Онегин в будущем ответит ей взаимностью. Поэтому она первой решилась написать откровенное письмо возлюбленному. Проводя анализ письма Татьяны к Онегину, критик В. Г. Белинский считал, что в нем отражена искренность и простота, так как в стихотворении открытость соседствует с истинностью.

Противопоставление Татьяны Онегину

Татьяна и Евгений остро чувствуют отчуждение от той среды, в которой они вынуждены жить. Пушкин выражает это в том, что в "семье родной" она постоянно ощущала себя чуждой, и в хандре, от которой страдает Онегин. И неудовлетворенность реальностью способствует тому, что оба героя с головой погружаются в вымышленный мир книг. Татьяна, читая сентиментальные романы, мечтает о яркой и полной страстей жизни.

Главные принципы, по которым организован роман «Евгений Онегин», - это симметрия, а также параллелизм. Симметрию можно наблюдать в последовательности событий: встреча - письмо - объяснение. Нужно отметить, что Онегин и Татьяна по ходу произведения меняются ролями, и это соответствует не только внешней схеме, но и позиции рассказчика. В первом случае поэт с Татьяной; во втором - с Онегиным. Цельность героини противопоставляется ее возлюбленному.

Выражение любви героини в письме

Стих «Письмо Татьяны к Онегину», которое героиня пишет сердечному другу, характеризует ее как обычную девушку своего времени. Воспитана она на сентиментальных романах. В них героиня и определила собственный идеал возлюбленного, который в дальнейшем и был спроецирован на Онегина.

В письме легко увидеть искренность ее мотивов, которые не прикрыты лживыми словами. Она обращается к возлюбленному с теплотой и нежностью, называя его «милым виденьем». Девушка отдает свой жизненный путь во власть возлюбленного, что показано в отрывке письма Татьяны к Онегину:

«То в вышнем суждено совете...
То воля неба: я твоя»

Образ высокоинтеллектуальной девушки

В отличие от главного героя, образ девушки намного духовно выше. Ф. М. Достоевский, проводя анализ письма Татьяны к Онегину, писал о том, что именно Татьяна стоила того, чтобы стать главной героиней произведения, ведь она более развита духовно и превосходит Онегина по уму.

Нужно учитывать также и то, что письмо написано на иностранном языке. А это показатель высокого уровня образованности, что было типичным для дворян тех времен. Стих «Письмо Татьяны к Онегину», согласно сюжету, был написан по-французски. Конечно, в действительности никакого письма девушки на французском никогда не существовало. Письмо Татьяны было «мифическим переводом».

Просьба о защите от своих чувств

Татьяна проявляет самостоятельность в своих поступках и суждениях. Из всех она выбирает своего героя, который мог бы любить ее, со временем стать отцом ее детей. В письме есть интересная фраза:

«Перед тобою слезы лью,

Твоей защиты умоляю».

От кого же просит защитить себя героиня? Бродский, исследовавший творчество А. С. Пушкина и проводивший анализ письма Татьяны к Онегину, подчеркивает: невозможно понять эти строки до конца, если не обратить внимания на письмо героини Юлии из произведения Руссо «Новая Элоиза». Ее слова буквально переводятся так: «Ты должен защищать меня от себя самого». Однако нельзя ограничиваться лишь догадкой о том, что великий русский поэт мог заимствовать эти слова из любимого произведения Татьяны. Она испытывает страх перед одиночеством, собственными чувствами, возможными необдуманными поступками. И один из них она и совершает, отправляя это письмо Онегину.

Одиночество

Краткое содержание письма Татьяны к Онегину показывает, что ни няня, ни родные не могут понять ту тоску, которая наполняет ее сердце. И для характера героини исключается возможность такого признания - она может сказать о своих чувствах только тому, кто равен ей по интеллекту. Если же она потеряет Онегина, то ей останется только одно - гибнуть среди уже отвергнутых поклонников. Но героиня готова безропотно принять и отказ возлюбленного, и его любовь. Она пишет без света лампады. Состояние души уносит героиню в мир, далекий от реальности, - это высшая степень абстрагирования. Однако Татьяна пишет твердой рукой - признание в своих чувствах является ее личным выбором.

Письмо Онегина к Татьяне датировано 25 октября 1831 года (кстати, его текст можно прочесть ). Пушкину уже 32 года, немного меньше. Поэтому автор романа прекрасно может понять душевные порывы и потребности мужчины, почти своего ровесника. Онегинское послание служит своеобразной антитезой к письму Татьяны. Его пишет мужчина, прошедший жизненные испытания. Будучи не всегда искренним сам, манипулируя людьми и их чувствами, он в своем письме подозревает подобные чувства и действия в других:

Какому злобному веселью,
Быть может, повод подаю!

Но подозревать Татьяну в «злобном веселье» — это значит, совсем не знать ее.

Когда Евгений Онегин впервые увидел , он все же обратил на нее внимание. Достаточно вспомнить, что он сказал после своего первого визита к Лариным. Но Татьяна была еще угловатой девочкой с неразвившейся фигуркой. Она поспешила с написанием письма, и напугала Онегина признанием. Мужчинам привычнее быть охотниками. На них нельзя оказывать давления. Это слышится и в письме Онегина.

Я ей поверить не посмел:
Привычке милой не дал ходу;
Свою постылую свободу
Я потерять не захотел.

Когда Онегин впервые встретил Татьяну на светском рауте, он уже на подсознательном уровне понимал, что не может жить один, что ему нужна подруга.

Случайно, или нет, но Пушкин не упоминает о том, на каком языке писал Онегин: и критики на эту тему продолжают спорить. Памятуя о том, что наши герои французский знали лучше русского, можно предположить, что и Евгений писал Татьяне на языке любви – то есть по-французски.

Анализ письма показывает, что Онегин не мог поверить, что некогда влюбленная барышня, боявшаяся поднять на него глаза на , и готовая расплакаться за столом, теперь вела себя с ним холодно и равнодушно. И как бы он ни пытался, он не мог прочесть в ее глазах ни малейшего душевного волнения. Эта холодность и побудила его написать ей письмо. Онегин прекрасно осознает, что написанием этого письма он нарушает моральный кодекс и компрометирует Татьяну, несмотря на то, что та его не замечает.

В письме Онегина нет признания в любви, как такового, хотя именно эту цель ставит перед собой Евгений – показать, как он влюблен в Татьяну. В этом письме прослеживается только одна мысль:

поминутно видеть вас,
Повсюду следовать за вами,
Улыбку уст, движенье глаз
Ловить влюбленными глазами.

Нет. Это письмо пишет явно не робкий юноша, признающийся в первой любви. Онегин не упускает случая, чтобы позволить себе скрытый шантаж по отношению к Татьяне.

Я знаю: век уж мой измерен;
Но чтоб продлилась жизнь моя,
Я утром должен быть уверен,
Что с вами днем увижусь я…

В этом послании просматривается эгоизм Онегина. Он пишет о себе, своих желаниях, и его совершенно не заботит, какими последствиями это чревато для Татьяны. Он говорит только о своем блаженстве.

В эмоциональном плане письмо Онегина более флегматично, в сравнении с письмом Татьяны. Но если вспомнить о том, что это письмо написано человеком, относившимся к людям с презрением, глядевшим на всех свысока, и до сих пор не ведавшим любви, то можно сказать, что оно написано весьма эмоционально.